Многие валдайцы и гости города уже успели посетить выставку неординарной живописи «Дурень: Мир в красках» в Музее уездного города. А на днях нам удалось побеседовать и с самим Дурнем — московским художником Алексеем Петровым, который поведал о своём творчестве.— Всё, что на Ваших картинах — это собственная фантазия?
— Всё, что нас окружает, достойно быть изображённым. Откуда берутся темы? Это всё то, что находится вокруг, будь то природа, комната в доме, человек. Всё, что на картинах — это не мои мысли и воспоминания, а то, как я вижу мир в разные дни. Попытка познать себя. И я пишу сразу с натуры.
— Как же Вам за один день удаётся создать произведение? И сколько картин успели написать за 20 лет? — Я работаю методом «а ля прима» (то есть живопись, написанная за один сеанс — В.Л.). Девяносто процентов пишу за день. Я с удовольствием писал бы картины и дольше, просто мой темперамент этого не позволяет. Каждая картина — это максимальное, что я могу выразить. Я назвал бы их «Гимн одному дню». А всего у меня написано сотни работ, я их даже не считал. Грубо говоря, как собака рожает щенков, так и я свои произведения (смеётся). — Вы — Первые два года рисовать каждый день. Заставлять себя. А это непросто. Самоучка отличается тем, что он может самостоятельно принимать решения, не бежать за советом к учителю. Слабые картины нужно сразу же уничтожать, чтобы они потом не попали в — Живопись — это Ваше основное занятие? — Единственное. Учёба мне не давалась, и я, к счастью, нашёл себя в искусстве. Валдай — это и есть мой университет, хотя я коренной москвич. Этот город, в котором я бываю с самого детства, воспитал меня как человека, как художника. И это не громкие слова, а действительность. Самое главное, что нужно беречь в Валдае — это чистую воду, не запускать озеро. Этому, кстати, и посвящена одна из моих картин. — Заинтересовывают необычные названия Ваших работ. Что означает, например, название «Високосность»? — Обычно названия даю по датам создания картин. «Високосность» написана 29 числа, отсюда и название. — Вы с удовольствием изображаете мир рабочего человека… — Дело в том, что в прошлом веке среди художников зародилось движение «изофронт». Его суть в том, что на производство приезжает художник, а не фотограф или журналист. Всё реже у нас встречают художника на улице. И уж совсем немногим удавалось наблюдать этот труд от начала до конца. С утра я садился на заводской автобус и ехал вместе с рабочими на производство, вечером возвращался усталый. Повезло заслужить доверие руководителя. Тебе дают ключи от всех помещений, пускают в цеха. А там совершенно другой мир (искренне восхищается). Поначалу у рабочих людей возникает удивление, смешанное с недоверием: «Зачем он приехал, почему именно к нам?». Нечасто работяга любуется своим обыденным, не всегда красивым и иногда опостылевшим рабочим местом. Люди видят, что их труд, рабочее место, они сами достойны быть воспетыми искусством. Они видят, что художник — это такой же — Как думаете, у живописи есть — Сложно сказать. Но художник свободнее, чем другие представители искусства — поэты, писатели. Ему не нужен большой зритель. Достаточно одного человека, который приобрёл картину и будет ею дорожить. Картина может передаваться из поколения в поколение — это, наверное, и есть главная цель живописи: оставить о себе память. — Из нескольких сотен своих работ помните самую первую? — Помню, их было сразу две, которые я написал карандашом. Вообще описывать картины — дело бесполезное, их нужно видеть. Картины откликаются на свет. В идеале каждую из них нужно смотреть при том освещении, при каком она написана. Хотя ночную можно спокойно смотреть при искусственном свете: например, картину «Улица Дидро», написанную в ночном Париже. Случалось, что потом я даже не узнавал свои картины, написанные мной в 18, 19 лет. Некоторые хотел бы даже разыскать (задумчиво вспоминает)… — Уже думали, где хотите организовать свою следующую выставку? — Вообще я специально не организовываю выставки, только если меня Беседовала В. Лукина
Фото автора