[Ник из грядущего]

Как в МакДональдсе, да в загашнике, Где всегда мороз, иней нА стенах, Там где фарш мясной, в кучи сложенный, Много лет лежит во стенном шкафу, Там где надвое да разрезаны Булки сдобные, пожелтевшие, Помидоры там все неспелые, В банки бок о бок понапиханы; СорвалИ с куста их зелеными, Им не дали греться на солнышке, Оборвали жизнь их беспечную, В ранней юности, да до зрелости. Все лежат да ждут свого череда, Кому нонче быть людям продану, Людям продану, ими съедену. Там в МакДональдсе, да в темнOм углу, Жил да был себе старый Гамбургер. Жил давным-давно, так давно, что все Кто давно хранился в загашнике, Уж не помнили, как он к ним попал. Был он стар и сер, и велик собой, Так велик, что прочие бургеры, Звали все его за глаза "Биг Мак". А в глаза сказать все боялися – Хоть и стар он был, да собой велик. Кольца лука в нем почерневшия, И котлета в нем, словно каменна: Не укусишь – враз зубы вылетят. С него плесень вниз бородищею, Бахромяною с полки весится, И оливы две, веком сморщены, Словно глAза два чёрно-угольны. Как он взглянет теми оливами – Враз душа у всякого бургера Отлетает в холм фарша мёрзлого, Из которого она рOдится, Когда бургер нА свет является. Как-то пОутру, когда школьники, И все взрослые, что обижены Богом, чёртом ли – кто уж знает кем, На работу в МакДональдс тащатся, Так сказал БигМак остальным вокруг, Бородою тряхнув зеленою. "Чую, братие, нонче смерть моя Обо мне, однако, вспомянула; Я вас старше всех, мне ее принять – Страха нету в том; но желаю я За родню за всю, за всех бургеров, Поедаемых по сту штук за раз, И за фарша кучу священную, Из которой все мы являемся – Вот за все за то я хотел бы им, Тем, что в Мак-ДонАльдс ходят род наш жрать, Отомстить им местию лютою, Чтобы впредь им всем, всем заказано Было в наш МакДональдс захаживать, Наливаться тут Кока-Колою, Да в свои-то в пасти слюнявые Наших гамбургеров запихивать". То сказав, утих старый Гамбургер, В думы тяжкие погружаючись. Все же бургеры, и велик, и мал, Слыша то, немедленно съежились – Кто от ужаса, кто с тоски со злой. Ровно в полдень, когда голодные, Озверевшие, отупевшие, Прут толпой на ланч люди всякие – Кто машиною, кто по-пешему, Кто в общественном едет транспорте, И утробы их ненасытные все несут с собой – все в МакДональдс прут. Чтоб налиться там Кока-Колою, Съесть по бургеру или по двое, И, рыгнув, уйти, пузо выпятив, Вот тогда пошел да к загашнику Отрок вида очень дебильного, С мордой жлобскою, да в угрях-прыщах, Что на пиццу в печке лежащую Как две капли воды похожая, Вставил ключ в замочную скважину – Скрип ключа того воплем ужаса Отозвался в сердце у каждого. Он набрал себе сотню бургеров. И БигМака, средь них сидящего, Тоже выложил на жестян поднос, Осмотрел его, морду скрИвивши, И понес поднос прямо к печке, что Микроволнами злыми-жесткими Мёрзлы бургеры пред съедением Раскаляет в утробе мерзостной. Положил он в печь первых десять их, Раскалил и враз на прилавок всех На потребу слюнявым чудищам С Кока-Колою вместе выложил. Быстро сгинули десять бургеров, Как и не было. Как и не жили. А слюнявые все несытые – Им еще охота пожрать пришла. Он второй десяток к печи несет, И опять все съели чудовища, Запивая их Кока-Колою, И заев картошкой французскою. Взял он третий раз бургеров поднос, А средь них БигМак со усмешечкой, Говоря себе так тихохонько: "Ох вы, чудища прожорлИвые Ох сегодня вам судный день придет. Отпоются вам тыщи бургеров, Что в утробах ваших посгинули. Отрыгнется вам еще так БигМак, что закаетесь в МакДонАльдс ходить, Да и внукам своим закажете. Утеревши сопли передником, И угря ногтем сковырнувши враз, отрок Из печи достал бургеров, И раздал толпе, что охочая До горячих бургеров с кетчупом, У прилавка нервно толпилася. И один из них получил пакет, где БигМак лежал, весь завернутый. Он открыл пакет, его вытащил, И полил его густо кетчупом, Отхлебнул из чаши с шипящею Мерзко пахнущей Кока-Колою, И предстал БигМак пред лице его. Был ужасен он; борода его Вся всклокочена, встопорщилася, С него кетчуп тёк, словно кровь, ручьем, Помидор свисал красным поясом; Его две оливы огнЕнныя На слюняву рожу уставились. Тако молвил грозно тогда БигМак: "Что ты, чудище, онемело все? Али боязно на меня взглянуть? Ты открой хлебало поганое, Ты попробуй же откусить кусок, Там посмотрим, каков ты молодец, Каково крепки зубы вО пасти, Из чего кишки твои сделаны, С чего сделаны, да чем лужены!" Тогда чудище да пузатое, отхлебнувши Колы для храбрости, И БигМака во руке стиснувши, Запустило зубы голодные В булку, что надвое разрублена, Да сезамовым семем спрыснута, Шлемом голову БигаМакову Покрывала в битве той с чудищем, Да попали зубы чудовища На котлету Макову каменну, И сломалися зубы желтыя, Зубы желтыя да загнутыя Со свинцовыми да со вставками. И от боли дикой чудовище проглотило враз всего Биг МакА, Да и стало там им давитися, Задыхатися, да за грудь хватать Себя лапами век немытыми. И ревело то злое чудище так, что мимо все проходящие И на ланч скорее спешащие, Что в машинах или по-пешему Бургер скоренько скушать ехали – Все бежать оттудова бросились. Враз приехали и пожарные, И полиция, помощь скорая. Стали чудище тормошить – таскать, Все пыталися оживить его, Биг Мака из глотки у чудища Все пыталися долго выскрести, Но БигМак уперся во внутренность, И остался там, пока чудище Дух не отдало в корчах дрыгаясь. А отрОк-дебил, испугавшися, Опрокинул печь-душегубную; Искры брызнули в разны стороны, И пожар в МакДональдсе начался. И горел МакДональдс, жарОм пыхАл, Не спасли его ни пожарные, Ни полиция, ни чудИщ толпа. И сгорел он весь. Дымом ввысь ушел. С той поры на месте МакДональдса Пепелище – место проклятое. И народ – людишки голодные, За версту обходят пожарище. Перестали есть они бургеров, Стали пасти свои слюнявые По другим местам набивать едой. Разбежалися по буфетикам, По китайским все ресторанчикам, Да по пиццериям с пивнушками. Сказка сказана, дело сделано. Всем детишкам спокойной ноченьки. Морсу с клюковкой, водки с луковкой. До свидания.

[Azs]

Песнь о Запорожце

На седой равнине трассы
Милицейские машины.
Меж машинами по трассе
Гордо мчится Запорожец,
Чёрной молнии подобный.
То асфальта дном касаясь,
То взлетая чуть над трассой,
Он рычит,
И люди слышат радость
В страшном этом рыке!
В этом рыке - жажда гонок!
Мощь мотора, пламя страсти
И уверенность в победе
Слышат люди в этом рыке.
"Хонды" стонут перед гонкой,
Стонут и съезжают с трассы,
И готовы развалиться
И обратно не собраться!
"Мерседесы" тоже стонут -
"Мерседесам" не доступно
Наслажденье шумом гонки:
Гром ударов их пугает.
Глупый "Opel" робко прячет
Бампер свой за поворотом...
Только славный "Запорожец"
Мчится смело и свободно
По дымящей серой трассе!
Вот на страшном повороте,
Разбивая перед всмятку,
Зацепив собой "Toyot'у",
"Форд" шарахнул прямо в "Мазду",
Разметая на кусочки
Здесь стоявшие машины.
"Запорожец" с рыком мчится,
Чёрной молнии подобный,
Быстрый страшный демон трассы.
И смеётся, и рыдает...
Он же над ГАИ смеётся,
Он от радости рыдает!
И в ГАИшных разговорах
Он давно усталость слышит,
Он уверен, что не смогут,
Не догонят "Запорожца",
Не догонят! Не догонят!!!
Трасса стонет... Всё грохочет...
Гонка! Скоро будет гонка!
Это быстрый "Запорожец"
Мощно мчится с гневным рыком
По дымящей злобно трассе;
То кричит пророк победы:
Лучшим будет "ЗАПОРОЖЕЦ"!!!