Родители были глубоко религиозны, стараясь посеять и укрепить зерна веры и в детях. Из всех детских воспоминаний самыми светлыми были воспоминания о долгих осенних вечерах, когда в рано наступавшей темноте семья, экономившая керосин, собиралась на тёплой печи и пела песни и молитвы. Эти великие молитвенные слова, полные таинственной неземной силы и красоты, звучавшие в сумерках крестьянской избы, были тем чудесным светом, который зажёгся и горел в его душе с юных лет, потом окреп и вылился ярким, высоким, трепетным меньшиковским слогом в защиту России, веры, святости.
Начало учению Михаила положила мать (потом он для своих детей станет первым учителем). В 1873 году он закончил Опочецкое уездное училище, в 1878 году — Кронштадтское морское техническое училище. Затем участвует в ряде морских экспедиций, видит и познаёт мир. Из Франции пишет своему покровителю, обеспечившему его учебу: «Я, видимо, вступаю на новую дорогу…». Нет, не морскую, а ту, что поистине была предначертана ему Всевышним, ту, которая сделает его самым любимым и читаемым журналистом и которая послужит поводом к мученической кончине.
Его убьют в 1918 году за великую силу его мысли и слова, сокрытую в давних дореволюционных статьях…
А пока он вступал на дорогу писательства. Он и сам в себе чувствовал это главное земное своё послушание. Со стороны же первым увидел это С. Я. Надсон: «Пишите — ибо есть Ваша воля на земле». И он писал. В «Кронштадтском вестнике», «Голосе», «Петербургских ведомостях»…
В 1892 году, выйдя в отставку, Меньшиков становится постоянным корреспондентом газеты П. А. Гайдебурова «Неделя».
Его открытое, честное, светлое слово заметили уже не только С. Я. Надсон, но и Н. С. Лесков, А. П. Чехов, Л. Н. Толстой. При этом он пройдёт путь от увлечения толстовством до полного его неприятия. От «тихой задушевности и почти молитвенной сосредоточенности» (как замечал М. А. Протопопов) первых своих работ он доходит на рубеже веков до глубоких обобщений, предчувствий будущих духовных и социальных катастроф как последствий богоотступничества людей («Кончина века»). Говоря о массовой болезни богоотступничества, М. Меньшиков предупреждал о том, что это, кроме всего прочего, означает ещё и преступное разрушение государственности русской и самой сути нашего национального самосознания, которое немыслимо без православия и веры.
Публицист исследовал саму природу, психологию святости со всеми особенностями, характерными для человека Запада и Востока, размышлял о символе веры, говорил о миссии праведников, восстанавливающих души людей, о духовных подвигах святых Серафима Саровского, княгини Ольги, Иоанна Кронштадтского и других.
М. О. Меньшиков был, пожалуй, главным выразителем русской национальной политической и духовной мысли начала ХХ века. И наиболее ярко это выразилось в период его работы в газете А. С. Суворина «Новое время» (1901–1917). С декабря 1901 года Меньшиков ввёл в газете рубрику «Письма к ближним», материалы которой выходили ежемесячными журнальными книжками, комплектуемыми в ежегодники.
Читатели «Нового времени» — «газеты русского национального направления» — имели возможность еженедельно знакомиться с
Им восторгались, его хвалили, любили, но не менее — ругали и ненавидели. И последние имели против него одно оружие: ложь. На него клеветали ещё до революции, называя черносотенцем, а он был просто патриотом России, искателем и строителем национальной нашей крепости и силы — и великим страдальцем за эту идею. Его оклеветали и после 1917 года, расстреляв без суда и следствия, объяснив это после неподчинением Советской власти и контрреволюционной деятельностью, что было полнейшим вымыслом. Но и после его смерти лгали ещё много десятилетий или вообще не вспоминали его имя, преданное, казалось, забвению.
Но тайное рано или поздно становится явным. И являются нам
Ежегодно 20 сентября (в день гибели) на могиле русского патриота проходит панихида, со всей страны собираются в Валдай почитатели его слова на Меньшиковские чтения, издаются книги и статьи, открываются выставки, ему посвящённые. Как и в начале века, слово его необходимо России.
Двадцатого сентября 1918 года палачи, в тупой злобе и бессилии перед его словом, казнили М. О. Меньшикова. Это случилось в Валдае, куда он с 1913 года выезжал с семьей в летний сезон на дачу. С 1917 года он поселился здесь постоянно, вытесненный за ненужностью из распродававшегося после смерти А. С. Суворина «Нового времени».
Он, видя развал России, всеобщую и свою собственную неустроенность, предчувствуя смерть,
>Новый век и новое тысячелетие ещё оценят его подвиг и прочтут эти письма.
С 14 по 20 сентября 1918 года он находился в тюрьме. В Валдае искали виноватых в контрреволюционном мятеже, арестовали весь цвет Валдая. Но кто бы ни был виноват тогда, специально присланный из центра отряд ЧК должен был найти предлог и во что бы то ни стало расстрелять в Валдае публициста М. Меньшикова, генерала В. Косаговского, духовного писателя С. Нилуса. Последний выехал из Валдая ещё в 1917 году, и поэтому третьим казнённым стал валдайский мальчик, купеческий сын Коля Савин. С ним и другими валдайскими купцами Меньшиков провёл в тюремной камере последние дни своей жизни. Они читали общую на всех Библию, сотворяли совместную молитву, дважды в день читали акафист Пресвятой Богородице и Николаю Чудотворцу, трогательно заботились друг о друге и помогали Меньшикову переправлять последние письма домой, где, кроме жены, его ждали шестеро малолетних детей. Он дал им жизнь, учил любви к Богу и грамоте, заботился о них и любил всеми силами души.
Волею судьбы дети стали невольными свидетелями его казни. Двадцатого сентября они с няней пошли в сад, расположенный около тюрьмы, чтобы из окна увидеть отца. Вдруг испортилась погода, начались буря, дождь. Дети спрятались в подъезде дома. Именно тогда и вывели на расстрел их отца. Его повели в ближайший переулок, он успел обнять и благословить «своих ангелочков». Потом повернулся лицом к озеру, к Иверскому монастырю, на восток, и осенил себя крестным знамением. И с этим троеперстием и молитвой на устах упал на камни мостовой. Один из палачей, Давидсон, подбежав к умирающему Меньшикову, дважды ритуально выстрелил ему в висок, думая, что этим можно остановить «мозговую машину» России…
Он с честью вынес страдания и унижения. Унижения и невзгоды терпели дети и близкие после его смерти. Они надеялись, любили, верили. Они молились. И хранили его архив. Именно поэтому Меньшиков смог к нам вернуться спустя многие десятилетия после его казни.
Н. Яковлева
Фото предоставлены автором
20 сентября в 11.00 на могиле М. О. Меньшикова на старом кладбище возле Петропавловской церкви будет проведена панихида. В 13.00 в Музейном колокольном центре (пр. Комсомольский, д. 1) состоится открытие мемориальной выставки и выступления участников чтений.