[Павел]

здравствуйте.

сами мы не местные, подскажите
хотим на майские приехать к вам отдохнуть (около Бол.Уклеина), рыбку половить, однако по карте получается, что там национальный парк.
вопрос собсно в том, какие могут возникнуть траблы?
приедет злой дядя и выгонит? приедет злой дядя и начнёт просить много денег, чтобы не выгнать?
какие есть пути официального посещения данного места?

спасио за ответы.

Паша.

[matilda]

Да не за что, Павел!!!

[Павел]

очень содержательно.
а по делу слабо ответить?

Паша.

[Azs]

Поищите тут на форуме, о чем-то подобном уже говорили.

[Nik]

Единственный кто может прояснить ситуацию - Рембо. Очень печально, но о нац. парке у большинства валдайцев очень смутные представления. Печально потому что нац. парк это кажется устраивает. Пека пытался кое-что мутить в этом направлении, однако кажется все и ныне там.

[Nik]

Любопытное описание поездки в Валдай и Новгород:

Первая поездка состоялась в самый что ни на есть Великий Новгород. Он показался таким уютным и знакомым со своими церквями и кремлями, отсчитавшими тысячу лет, низкорослыми домиками, чтобы не заслоняли старину, Кровавым мостом, где Иваны, начиная с третьего, безжалостно расправлялись с вольнодумными новгородцами... Вот тогда и кольнет чувство упущенных возможностей – а ведь могло быть по-другому! И была бы республика с всенародным вече, гласность и равноправие... Церкви, в подвалах которых хранились товары, Торговые ряды навевают тоску о возможном экономическом расцвете... А Ярослав-то Мудрый Юрием в крещении назвался, оттого и Свято-Юрьев монастырь, производная от Георгий. Дух захватывает от высоты и величия внутрихрамового пространства, свободного от позолоты и икон, бесконечных в более поздних православных церквях. Помельчали...
Половицы скрипят в деревянных церквях, бревна давят в избах, полати узки и тесны лавки по сравнению с амбарами – аграрное прошлое не оставляет иллюзий на лучшую долю древнерусских крестьян, ничтожно мало изменилось с тех пор. И снарядить стол соседствует с доспехами, от чего и «доспешня», где подают нынче кофе в пластмассовых стаканчиках с круассанами... А назвали музей деревянного зодчества красиво – Витославицы.
София все так же прекрасна и величественна, внутри мощи и святыни в полумраке, хочется наружу, повыше, там, где искусственный голубь на шпиле, которого даже звон колоколов не пугает. А колокольня-то мировое достояние, восстановили, как и многое из того, что разрушили варвары различных национальностей. Сволочи, ведь цены нет тем останкам-намекам на Рюриковщину, откуда мы родом.
Благодарные экскурсанты растеклись по Кремлю_- Крому, где можно посидеть в укромном ресторанчике, наслаждаясь причастностью к старине, окруженной тишиной и покоем. А фрески Феофана Грека подождут...
Под дождем размытые очертания Валдая смутно донесли ощущение провинциального городка, укоренившегося на тракте Москва – С-Петербург. Путевой дворец одной из Екатерин (или Елизаветы?) так и остался призраком дворцового величия, а музей колоколов оглушил в прямом смысле, оставив неясное чувство тревоги. Спасает лишь образ американского колокола свободы, напомнив о конечной цели столь длинного путешествия.
Иверский монастырь притаился на острове, окруженный Валдайским озером, до которого надо пробираться сквозь заповедные леса, заканчивающиеся шатками мостками. Влажный туман окутал постройки, где протекает скрытая от посторонних глаз иноческая жизнь. Холодно и промозгло, ведь на дворе уже осень. И пейзажики, нарисованные детской рукой, развешанные на стенах в пустынном приделе главного собора, говорят о глубинной радости уверования в православие. Становится теплее.
В местном ресторане нас ждал салат из холодной капусты. Организатор экскурсии препиралась с официантом, интерьер советских времен навевал тоску, а за окном сворачивали свои палатки купцы, поддерживающие традиции бойкого местечка. Солнышко озарило городок, в котором есть памятник самому себе – Музей провинциального города.
Что создает особое очарование провинции? Семейные фото, уцелевшие чашки из сервизов, перьевые ручки, удостоверение пожарника и как король – фамильное кресло. Достославные фамилии, разбавленные заезжими немцами и гордящиеся причастностью к сильным мира сего. И так хорошо смотреть на людей, давно умерших, но все еще пьющих чай на старом фото. Поймав теплоту взгляда, размягчаешься и начинаешь еще сильнее тосковать по всему доброму и несбыточному. Где-то там мой любимый?