У колоколов, как у людей, своё предназначение и судьба. Любой, умей он говорить, смог бы рассказать интересную историю. В экспозиции Музейного колокольного центра есть очень трогательный уголок, посвящённый теме колоколов, пострадавших в годы войны и репрессий. Это очень редкие экспонаты: ведь повреждённые колокола, как правило, отправлялись на переплавку. Недавно коллекция пополнилась драгоценными находками — фрагменты разбитых колоколов и весь в «ранах», со следами пуль и осколков от снарядов колокольчик с надписью «Дар Валдая» подарил музею коллекционер из п. Парфино С. А. Петров.Как рассказала нам старший научный сотрудник Валдайского филиала Новгородского В конце ХIХ века валдайский центр был настолько «прижат» конкуренцией, что подделок в стране было больше, чем настоящих валдайских колокольчиков. Одно из самых массовых производств находилось в селе Пурех Нижегородской губернии. В нашем регионе, где, казалось бы, всё должно быть заполнено валдайскими колокольчиками, пользовались спросом и нижегородские: они стоили дешевле и размером были больше. В Валдайском районе не было такой развитой металлообрабатывающей промышленности, а там массово работали заводы, на свалках можно было найти медную и оловянную стружку, старые битые изделия — это всё шло в переплавку, а на знаменитой Нижегородской ярмарке легче было сбыть готовую продукцию. Настоящих валдайских колокольчиков в то время было сравнительно мало, да и по причине особого качества и высокого спроса они всегда были дорогими. Но из п. Парфино на Нижегородскую ярмарку специально за поддужными колокольчиками явно не ездили; в конце XIX — начале XX века их развозили для продажи по разным регионам, в том числе и в Новгородскую губернию. Николаевская железная дорога создала главную конкуренцию колокольному производству: ушли, потеряв работу на Валдае, ямщики, которым больше всего были нужны поддужные колокольчики. Если бы израненный колокольчик смог заговорить, то наверняка рассказал бы, как его, рискуя жизнью, уберегли от переплавки в революцию, спрятали и не продали, когда было голодно, и не сдали в антикварный магазин. — Надежда Петровна, не удивительно ли, что колокол был найден в глухой деревне? — Это не удивительно. Специалисты пытались подсчитать, сколько было до революции колокольчиков, каков потенциал их поисков. Их было не меньше, чем крестьянских дворов. Не было двора, в котором не было бы ботала, колокольчика или бубенцов, потому что без этого не строился крестьянский быт, это как оберег в доме. Были звонницы на небольших деревенских часовенках и отдельные колокольные предметы внутри часовни. На старых фотографиях и иллюстрациях видно, что на колокольни подвешивали и поддужные колокольчики: они использовались и как сигнальные, и для церковного звона. Размер подаренного колокольчика говорит о том, что он как раз мог использоваться в часовне. Также С. А. Петров подарил музею фрагменты предположительно от трёх разных церковных колоколов. О том, что колокола были именно церковные, говорит большая толщина стенок и размер сохранившихся букв. Эти осколки были найдены в земле, которая через десятилетия вернула нам отлитые из металла несколько листочков из книги истории нашей Родины. М. Шинина
— Такой бережёный, чистенький и новенький, — восхищается находкой Надежда Петровна. — Вряд ли его вешали на дугу и ездили с ним на покос. Это поддужный колокольчик, но из поддужных — самый большой: такой могли использовать в колокольном звоне, на деревенском храме или колокольне. Колокольчик очень интересен вот чем: несмотря на то, что на нём отлита надпись «Дар Валдая», изготовлен он в начале XX столетия не валдайскими мастерами, а на пурехском заводе И. М. Трошина и А. И. Бадянова.
Фото предоставлено Н. Яковлевой