Зинаида Григорьевна Бачурина родилась в 1932 году и проживала с семьёй в деревне Каменка Валдайского района. Она вспоминает, как ближайшие деревни от фронта были эвакуированы. Они на расстоянии пушечного выстрела оставались населены, нужно было кормить армию. Деревня служила для отдыха солдат, пришедших с передовой.
«По берегу небольшой речки стояли бани, где мылись солдаты. Бани сильно калили, чтобы убить вшей, до тех пор, пока одна из них не сгорела. Офицеры жили отдельно в больших палатках, на их столах лежала колбаса, тушёнка, в углу стояли несколько ящиков водки. Солдаты делились с нами щами, где была капуста и изредка картошка. Но повар из офицерской столовой иногда и нам давал колбасы, а вот тушёнки я так и не попробовала. Говорят, в ней одно мясо было.
В нашем колхозе «Песчанница» работали женщины и мы, дети. Я трудилась с 11 лет. Мне дали обученных быков, на них возили лён для производства пороха в посёлок Крестцы. Мы вставали в четыре утра и приходили домой в 11 вечера. На работу быки шли неохотно, ведь для тяжёлой работы они не предназначены. Зато домой бежали, не догнать! Двойной плуг быку не взять, но бригадир заставлял пахать на нём. Позже стали появляться лошади, списанные с фронта. Но они все были надорванные или калеки, на них долго не поработаешь. Вот здесь нам иногда перепадало мясо, если лошадь подыхала. Что сажали в огороде, всё это забирали для фронта. Вместо сахара мы ели головки клевера, хлеба в колхозе нам не давали, ели речные и лесные дудки, кожуру от картошки. Бомбили нас часто, так как в деревне стоял большой лазарет, и мы прятались от самолётов во ржи, поля которой немец не трогал. Очень много сажали конопли, из неё вили верёвки, предварительно вымочив в речке. Семена толкли на масло, а жмых ели сами. Были и счастливые дни, когда повар из офицерской столовой угощал нас краковской колбасой. Наши отцы воевали и к нам очень хорошо относились, кроме партизан, которые стояли у нас на отдыхе. Говорили не на русском языке, скорее всего, это были латыши. Они смотрели на нас, детей, с какой-то ненавистью. А однажды пришли на нашу пасеку, все ульи залили водой, а мёд съели. И никто на них не мог найти управы.
От отца мы получили всего одно письмо, где он сообщал, что служит матросом. А следующее письмо — «пропал без вести». Но все верили в победу, а вот доживём ли до неё, сомневались. Мы не слушали родителей, смотрели на них как на пример. И нас, детей, вырастили хорошими и работящими людьми.
Зимой рядом с деревней Добывалово находился наш аэродром. Самолёты были блестящие, алюминиевые. Для них мы чистили места в лесу для укрытия и единственную взлётную полосу. Ни один самолёт не пострадал от бомбёжки, такая хорошая была маскировка. За чистку снега каждому давали по сухарю. И пока идёшь до дома — грызёшь его.
Солдаты ушли в 1943 году, и наша семья переехала в деревню Новая Ситенка, там был клуб. Я с детства любила ездить на лыжах и стала выступать на соревнованиях за честь нашего колхоза. В 1953 году в Валдае заняла первое место и меня зачислили во взрослую команду. Потом заняла первое место на областных и позже на всероссийских соревнованиях. В результате стала мастером спорта, а следом шли выступления в Уфе, Челябинске, Мелетове, Мурманске, Ленинграде, Пскове. И везде я одерживала победу.
Кем бы стала по профессии — не знаю, но я вышла замуж, и муж запретил мне куда-либо выезжать за пределы деревни. Начала работать с 11 лет, так начался мой трудовой стаж. Когда в 1979 году сгорела контора в селе Едрово, то сгорело и моё прошлое. Я пришла в райком со справкой о том, что всё сгорело, а мне какой-то сотрудник сказал: «Иди отсюда, не мешай работать». С тех пор я туда ни шагу, гордость не позволила. Человеческое достоинство для меня выше всех льгот и наград, потому что на земле самый лучший народ — это дети. Убережём и сохраним их, а вместе с этим и наше прошлое. Память не властна над временем».
А. Китов, председатель ВРОО поискового отряда «Гвардия»
